Re: цензії
- 19.09.2024|БуквоїдTasty Communication: How to Understand and Be Understood
- 19.09.2024|Тарас Кремінь, кандидат філологічних наук, Уповноважений із захисту державної мовиПро мову, боротьбу і єдність нації – популярно
- 13.09.2024|Олег СоловейРелігія страждань
- 13.09.2024|Артур ЛантанРосійська війна проти України: Як нам розірвати 400-річне замкнене коло
- 11.09.2024|Роман ТкаченкоЧи «нормальні люди»?
- 11.09.2024|Віктор ВербичЄвген Сверстюк в іпостасі проповідника зі шпагою
- 05.09.2024|Ігор Павлюк«Їжаки»
- 26.08.2024|Юлія ХорошиловаКартка Марії: сповнена щедрістю та любов’ю історія
- 26.08.2024|Олег СоловейНа сонячному боці
- 24.08.2024|Віктор ВербичРашизм-путінізм: убивчий фатум імперської традиції
Видавничі новинки
- Ігор Павлюк. "Бут. Історія України у драматичних поемах"Поезія | Буквоїд
- У Чернівцях видали новий роман Галини ПетросанякПроза | Буквоїд
- Станіслав Ігнацій Віткевич. «Ненаситність»Проза | Буквоїд
- Чеслав Маркевич. «Тропи»Поезія | Буквоїд
- Легенда про ВільнихКниги | Буквоїд
- Нотатник Вероніки Чекалюк. «Смачна комунікація: гостинність – це творчість»Книги | Буквоїд
- Світлана Марчук. «Небо, ромашки і ти»Поезія | Буквоїд
- Володимир Жупанюк. «З подорожнього етюдника»Книги | Буквоїд
- Ольга Полевіна, Еліна Заржицька. "Чи бачать небеса котів"Книги | Буквоїд
- Тара Шустер. "Купи собі той довбаний букет: та інші способи зібратися докупи від тієї, котрій вдалось"Психологія/Філософія | Буквоїд
Літературний дайджест
Умер Милорад Павич
Все тексты Милорада Павича вдруг оказались одним огромным романом, который можно начинать читать с любого места.
Смерть Милорада Павича многое рассказала о писательском послесмертии. Он писал: «Смерть — это тяжелый труд». Смерть писателя — это тяжелый труд для его произведений, вынужденных срастаться в непривычную и, по крайней мере на какое-то продолжительное время, неизменную конструкцию. Сам же автор внезапно оказывается не то собственным персонажем (вымышленный писатель Павич — автор одного из рассказов «Бумажного театра»), не то названием метода.
Он делил искусство на «обратимое» и «необратимое», то есть то, которое можно рассматривать с любой точки, и то, которое приходится проживать от начала до конца. И пытался сделать литературу «обратимой», как скульптуру или архитектуру. Всегда получались сложные механизмы, богато украшенные, барочно-вычурные. Что-то вроде гигантских текучих часов, сконструированных каждый раз из одних и тех же деталей: все эти игры с прошлым, настоящим и будущим; мужским и женским; медленными и быстрыми зеркалами; утраченными половинами и покалеченным целым; разъятым на метафоры человеческим телом; историей, встроенной в пространство сна. Но в отличие от часов эти штуки не отсчитывали время, а улавливали его, как электростатические помехи. И не показывали, который час, а давали его потрогать: вот такой час, шершавый, чешуйчатый, шелковый. Его книги вовлекали читателя в работу; требовали, чтобы каждый лично смазывал механизм романа и подкручивал нужные винтики. Павич радовался, что у его «Хазарского словаря» существует в общей сложности более двух миллионов прочтений, в зависимости от точки входа и последовательности чтения.
Писатель не задумываясь дал ответ коану о звуке упавшего дерева в пустом лесу: если некому услышать этот звук, звука нет. Книги существуют лишь потому, что есть тот, кто их читает, музыка — лишь в момент исполнения. Пожалуй, он был не прав: если продолжить этот ряд, то дерево существует лишь в момент падения.
Хотя некоторые его книги действительно были опасно, странно живыми в момент прочтения. Читатель, как хазарский ветер, обтесывал соленые куски павичевского мрамора, слушая получавшиеся песни. В конце «Пейзажа, написанного чаем» читатель оказывался не просто соавтором, а героем романа. Если в колодце во время ворожбы отразится мужчина, героиню было приказано убить, если женщина — пощадить. Но в финале выяснялось, что в колодце отражается тот, кто читает книгу. И читатель внезапно становился — или не становился — убийцей, а сюжет угодливо предлагал потребителю — кровь, потребительнице — милосердие.
Правда, эти игры быстро приедались, фокусник предъявлял одну и ту же вереницу разноцветных, в разном порядке сцепленных между собой ярчайших балканских платков, и публика уже не могла заново испытать тот, первый восторг. «Писатель, предвосхитивший интернет», в эпоху гипертекста стал слишком обычным.
В конце 20 века было ощущение, что Павич — писатель из 21-го. Из загадочного, торжественного грядущего, с его мистификациями, компьютерным разумом, таинственным величием духа и отношением к слову как к тонкому металлическому инструменту. В начале 21-го казалось, что Павич мучительно старомоден, предсказуем и книги его — затхлая классика 20 века, с наивными мистификациями, смешной многозначительностью и попыткой подчинить литературу законам механики.
Сегодня какой-то стержень встал на свое место (наверное, это и есть настоящая работа смерти, лучшего и самого внимательного читателя), проткнул всю эту груду бумаги — живой и электронной — насквозь, и все тексты Милорада Павича вдруг оказались одним огромным романом, который можно начинать читать с любого места. С бомбежки Белграда, со строителей музыки, с сорока восьми почтовых открыток, со ста двадцати мертвых душ, с рассказа Екатерины Тютчевой, с буквы «Я» «Хазарского словаря». Смерть объединила все эти машины для улавливания времен в один гигантский механизм, вроде башенных часов на соборной площади. У Павича был роман-кроссворд, роман-словарь, роман-антология; как назвать то, что внезапно сложилось 30 ноября 2009 года? Роман-библиография? Роман-роман? Роман-Павич?
Что он всегда писал одну и ту же книгу, было ясно и раньше. Теперь эта книга закончена.
Ксения Рождественская
Коментарі
Останні події
- 19.09.2024|19:44До України на знак підтримки прибули ще 27 тисяч книжок від британських видавництв
- 12.09.2024|10:28Книжкові події на Coffee, Books & Vintage #5
- 11.09.2024|10:54Фестиваль TRANSLATORIUM оголосив повну програму подій
- 11.09.2024|10:444 міста Австрії, 10 презентацій, 6 авторів: як «Фронтера» розповідає про українську літературу за кордоном
- 11.09.2024|09:04Тетяна Пилипчук стала лауреаткою Премії імені Василя Стуса за 2024 рік
- 09.09.2024|12:44Українська перекладачка Ганна Яновська потрапила до Почесного списку кращих дитячих книжок 2024
- 07.09.2024|08:55Детектив Елін Гільдербранд “Ідеальна пара”, за яким Netflix зняв мінісеріал з Ніколь Кідман у головній ролі, вийшов друком у “Видавництві Старого Лева”
- 06.09.2024|10:26Книжка Олександра Гавроша увійшла до Почесного списку Міжнародної ради з книг для молоді (IBBY)
- 30.08.2024|11:09«Книгарня «Є» готується до відкриття першої книгарні нового формату у своїй мережі
- 27.08.2024|08:10«Книжка року’2024»: Тиждень книжкової моди Лідери літа у номінації «Візитівка»